Скомкано в горле до острости грани,
тромбом по сердцу, артерии раня,
кесаря душу, терзая основу —
рвётся на привязи лезвие слова.
В страхе последней, убийственной точки,
с лязгом — до неба!
Израненной строчкой,
взмахом не крыльев — сердечного ритма,
мимо постылых, чужих алгоритмов,
веря в несбывность печальных пророчеств —
биться
о стёкла
других одиночеств,
маяться болью непонятой птицы
в стаях чужих,
где глаза как глазницы…
Кругом отчаянным — к месту основы.
И возвратиться.
Без стука.
Свинцово.