Упрямо
шаркая
словами,
за мной опять плетётся память,
оруженосец неотлучный.
А может,
приданный мне лучник?
Его стрела пока зависла,
не находя большого смысла
в сутулой видимости цели:
«Пусть подрастёт,
ещё успею.
Горб мал для крыльев,
нет полёта в размахе слов.
Для эшафота»
Я вновь ломаю строки в утро,
слова крошу обратно в буквы,
сметаю рифмы, ритмы в угол,
опять они страшнее пугал…
Я не планировал стараний
тащить багаж воспоминаний,
хотя бы тех,
по крайней мере,
в которых чёрным мир измерен.
А их — в разы,
чем разноцветий…
в ночи виднее кляксы эти.
«А ты хотел венок сонетов?
Нет, верный спутник мой,
всё это —
твой горб.
Его тащить нам надо
до места полного распада
тех миражей, что всё маячат
там впереди, как детский мячик,
хранимый бережно тобою.
Мети.
Потом я всё устрою.»

***
Упрямо шаркая словами,
за мной
всегда
плетётся память.