Отыграла небесная вольница.
Звонарей распустили,
до лучшего.
Был малинов закат за околицей,
а теперь там лишь сны —
послезвучия.
Перемелется всё,
перезвонится,
заплутается в иву плакучую
и останется лишь
отголосица,
проплывая над озером,
случаем.
Исполняется чьё-то пророчество
(кем накликано, то мне неведомо)
я врастаю своим одиночеством
в подоконник.
Дождём.
Надоедливо…
Он капелью добавит размытости
в силуэты,
лишая их явности.
«Что ушло,
то отправь в позабытое», —
барабанит с любовью.
Для ясности.