Лето. Утро. Старый дом уже полон звуков и запахов. Баушка* гремит на кухне сковородками, зовя напевно: «Алеша, вставай!». После третьего или пятого раза добавляет магическое: «Блины!» С закрытыми глазами нащупываю старые сандалии без задников, бреду по дому к выходу. Запах из кухни щекочет ноздри и расклеивает веки. Выпутавшись из марлевой занавески, замираю на крыльце. На дворе зябкая прохлада, в тенистом саду под деревьями и густыми кустами тают влажные остатки ночи. Подтянув трусы, добегаю до будки в углу. Оттуда, уже медленно, бреду к калитке на улицу. Снаружи к штакетнику привалено древнее отполированное бревно, подогретое приподнявшимся жёлтым шаром. Сажусь, подставив живот теплым лучам, похожим на мамины руки. Брат в школе, родители на работе. Впереди день. В зажмуренных глазах пожар, в красной дрёме вспоминается, что на сегодня забились с Витьком Самарой «на плоты». Я должен стащить дома простыню, банку принесёт Самара. Это для забега по заросшему пустырю, за кузнечиками. Краснопёрыми, синепёрыми, желтопёрыми… Удочка со вчера лежит в кустах, рядом с бревном. Животу уже жарко. Открываю глаза. Там, за домами под солнцем — Волга. Крутой берег со следами оползней-плывунов и щербинами оврагов, с посаженными на цепь лодками-гулянками. С деревянными домами над обрывом, которые тянутся по верху до самого ДОКа, где бесконечные плоты почти до середины реки. Нам туда, на плоты под комбинатом, нельзя «категорически». Самаре за поход светит ремень, мне — чулан как минимум. Но там же чехонь! И такие же бесшабашные друзья. И никакое «нельзя» тут не поможет. Это только вечером опять будут ругать, а сейчас внутри томительно ворочается ожидание запретного. Впереди огромный, бесконечный день. День моего детства, в котором ночи нет вовсе. «Алёша, иди!» — зовет баушка. И я иду. К рукомойнику в кухне (иначе — подзатыльник), к блинам на столе. К далёким маме, баушке, брату, отцу. Туда, где всё просто и честно. Туда, где за калиткой Волга, словно плёнка в старой камере, течет, шуршит волной и пишет, пишет на себя жизнь вокруг…
        

*Это не опечатка. В детстве мы с братом всегда говорили не «бабушка», а «баушка» 

P.S. Та самая калитка, за которой лето…